Нашествие Тьмы - Страница 24

Дроу оторвался от забора и бросился навстречу оружейнику.

Они сошлись в жесткой схватке, причем ошеломленный Бергиньон больше защищался. Но долгие годы усиленной подготовки не прошли для оружейника даром, и он, несмотря на то что совершенно опешил, все же смог уравнять позиции.

Как можно было судить по перешептыванию окружающих, все собравшиеся тоже были потрясены.

— Ты же коснулся ограды! — воскликнул Бергиньон.

Солдат промолчал. Он тоже опустил острия клинков, как и Бергиньон, и оглянулся через плечо, чтобы удостовериться в том, чего на самом деле быть не могло.

— Ты ударился об ограду, — снова сказал Бергиньон недоверчиво.

— Всей спиной, — подтвердил солдат, повернувшись к нему.

Бергиньон немедленно вложил мечи в ножны, промчался мимо солдата и остановился перед самой волшебной преградой. Его соперник и все остальные последовали за ним; они были настолько удивлены, что никто не думал о продолжении схватки.

Бергиньон сделал знак солдату-женщине, стоявшей рядом с ним, и попросил:

— Дотронься-ка мечом.

Женщина извлекла из ножен меч и положила его на одну из струн. Она обвела взглядом Бергиньона и остальных, а потом без всяких усилий подняла клинок.

Еще один дроу осмелился коснуться ограды рукой. Окружающие смотрели на него широко раскрытыми глазами, считая его отчаянным смельчаком, но он совершенно спокойно убрал руку с каната.

Бергиньоном овладел панический страх. Говорили, что ограда была подарена Дому Бэнр самой Ллос тысячелетия назад. Если она больше не действует, это вполне может означать, что Дом утратил расположение Паучьей Королевы. И Ллос отвернулась от них, потворствуя заговору низших Домов.

— Все на посты! — рявкнул Бэнр. Повторять дважды темным эльфам, вполне понимавшим и разделявшим страхи своего командира, не пришлось.

Бергиньон направился к главной башне дворца, чтобы разыскать мать. При этом он едва не столкнулся с дроу, с которым только что сражался, и в глазах рядового мгновенно появился страх. Обычно в таких случаях Бергиньон, обладавший благородством лишь в той мере, в какой этого требовали невысокие стандарты дроу, выхватывал меч и погружал его в тело противника, таким образом подводя итог схватке. Растерявшись после происшествия у ограды, рядовой замешкался и вовремя не скрылся из глаз. Он не сомневался, что сейчас его ждет неминуемая смерть.

— Быстро на свой пост, — приказал вместо этого командир. Молодой Бэнр понимал, что в случае, если его опасения оправдаются и против Дома Бэнр действительно составился заговор, а Ллос отвернулась от них, им понадобится каждый из двух с половиной тысяч человек стражи.

* * *

Король Бренор Боевой Топор все утро провел в верхней часовне Мифрил Халла, стараясь выбрать нового верховного священника. Раньше это место занимал его дорогой друг Коббл, дворф, обладавший большой магической силой и глубокой мудростью.

Однако мудрость не спасла беднягу Коббла от заклинаний дроу, и его погребла под собой цельная металлическая плита.

После него в Мифрил Халле оставалось свыше десятка священнослужителей. Сейчас они выстроились в два ряда по обе стороны от трона Бренора. Каждый горел желанием произвести впечатление на короля, в том числе и жрица Стампет Скребущий Коготь.

Бренор сделал знак дворфу, стоявшему первым слева. При этом он поднес к губам кружку меда, изготовленного этим священником. Бренор пригубил, потом осушил одним махом весь сосуд с живительным напитком, а жрец выступил вперед.

— Свет в честь короля Бренора! — завопил претендент, замахал руками и начал гимн Моррадину, богу дворфов.

— Ясный чистый вкус, с небольшой примесью горечи, — одобрил Бренор, проведя пальцем по влажному краешку кружки и слизнув последнюю каплю. — Насыщенный букет, прямо в нос шибает, — добавил он. — Семь.

Одиннадцать остальных претендентов издали дружный стон. По десятибалльной шкале «семерка» была наивысшей отметкой, которой Бренор до сих пор удостоил уже испробованные образцы «святой воды».

Если Джерболла, который сейчас, как безумный, выкрикивал заклинания, выкажет не менее выдающиеся способности к магии, его будет трудно обойти на пути к вожделенному посту.

— И да будет свет, — вскричал Джерболла, дойдя до самого важного места заклинания, — красным!

Раздался такой оглушительный хлопок, словно сотня дворфов одновременно выдернули пробки из бутылок. И — ничего!

— Красным! — вопил Джерболла.

— В чем дело? — спросил Бренор, который, как и все остальные, не видел никаких изменений в освещении часовни.

— Красным! — еще раз самозабвенно прокричал Джерболла и обернулся. Тогда все поняли, в чем дело. Глаза Джерболлы светились красным — он в буквальном смысле смотрел на мир сквозь розовые очки.

Расстроенный Бренор уронил голову на руки и застонал.

— А ведь какую отличную святую воду делает, — печально заметил он под довольные смешки окружающих.

Бедняга Джерболла, уверенный, что заклинание сработало наилучшим образом, так и не понял, почему все смеются.

Пользуясь благоприятным моментом, Стампет выскочила вперед. Она протянула Бренору свою кружку, а сама встала перед троном.

— Я готовилась показать кое-что другое, — поспешно объявила она, пока Бренор пробовал ее напиток (при этом его лицо просветлело, и он поставил ей «девятку»). — Но священнослужитель Моррадина и Кланггедона, который умеет сражаться как никто другой, должен быть готов к неожиданностям!