Нашествие Тьмы - Страница 3

К оглавлению

3

Однако он помнил и о том, что обещанный ею подарок сулил освобождение от невыносимой скуки. Он мог истязать тысячи мелких бесов день за днем, мучить и снова отшвыривать их, жалобно стенающих, в грязь. Но даже тысяча тысяч подобных дней не пойдут ни в какое сравнение с одним-единственным часом на Материальном уровне, где он мог бы свободно разгуливать среди слабых душ и пытать тех, кто ничем не заслужил его мести.

Поэтому великий танар'ри согласился.

Часть 1
НАЧАЛО РАЗДОРА

...

В Мифрил Халле готовились к войне, потому что, хотя во многом благодаря Кэтти-бри мы и нанесли Дому Бэнр болезненный удар, никто не сомневался, что темные эльфы снова встанут на нашем пути. Мать Бэнр должна была впасть в ярость, и я, проведший в Мензоберранзане всю свою юность, понимал, что, имея врага в лице Матери Первого Дома, не стоило ждать ничего хорошего.

И все же мне нравилось то, что творилось в твердыне дворфов! А больше всего мне нравилось наблюдать за Бренором Боевым Топором.

Бренор, дорогой мой друг! С ним мы сражались вместе еще в Долине Ледяного Ветра — какими далекими кажутся теперь те дни! Когда погиб Вульфгар, я боялся, что Бренор сломлен навсегда, что душевное пламя, всю жизнь ведшее этого несокрушимого дворфа через, казалось бы, непреодолимые препятствия, погасло навеки. Но когда началась подготовка к войне, я понял, что это не так. На теле Бренора стало больше ран — он потерял левый глаз, а ото лба через всю щеку протянулся наискосок голубоватый шрам, — но пламя его духа разгорелось с новой силой, и яркие отблески его светились в здоровом глазу короля.

Бренор руководил всеми приготовлениями, он входил во все: от согласования проектов укреплений, которые надо было возвести в нижних туннелях, до отправки посланников к союзникам в близлежащие города. Принимая решения, он не нуждался в помощи, ибо он был — Бренор, Восьмой Король Мифрил Холла, дворф, переживший множество приключений и заслуженно носивший свой титул.

Скорбь ушла, — к радости друзей и подданных, он снова стал прежним Бренором.

— Пусть приходят эти проклятые дроу! — частенько ворчал он, кивая при этом в мою сторону, если я оказывался неподалеку, как бы давая понять, что о присутствующих не говорят.

По правде сказать, это воинственное ворчание Бренора было сладчайшей музыкой для моих ушей.

Я спрашивал себя, что же заставило скорбящего дворфа вынырнуть из самой глубины отчаяния? Да и не только Бренор, все вокруг чувствовали воодушевление: дворфы, Кэтти-бри, даже Реджис, хотя хафлинг обычно с большей охотой готовился к обеду и сладкой дреме, чем к войне. Я и сам ощущал подъем. Этот зуд ожидания, это чувство товарищества, побуждавшее нас всех хлопать друг друга по плечу, шумно восхвалять даже простейшие усовершенствования оборонительных укреплений и дружными приветственными криками встречать любые добрые вести.

Что же это было? Нечто гораздо большее, чем общий страх, чем чувство благодарности за все, что мы имели, перед лицом угрозы все потерять. В то время лихорадочной деятельности и упоения общими усилиями я этого не осознавал. Сейчас я, мысленно оборачиваясь назад, ясно вижу, что за чувство сплотило нас тогда.

Надежда!

Для любого разумного существа нет более основополагающего чувства. В душе каждый из нас и все вместе надеются, что будущее окажется лучше прошлого, что наши потомки и их потомки будут чуточку ближе к идеальному обществу, каким бы мы его себе ни представляли. Само собой, мечты о будущем воинственного варвара разительно отличаются от надежд мирного селянина. И дворф никогда не захочет жить в мире, напоминающем идиллию эльфов. Но сама надежда в основе своей остается все той же. Именно тогда, когда мы ощущаем, что помогаем приближению к благой цели, — как в Мифрил Халле, когда мы думали, что битва с Мензоберранзаном не за горами, но верили, что мы разгромим темных эльфов и навсегда положим конец угрозе, исходящей от этого черного города, — так вот именно тогда мы переживаем подлинный душевный подъем.

Надежда — основа всего. Будущее должно быть лучше прошлого. Без этой веры останется лишь самовлюбленное, эгоистичное и предельно пустое существование в настоящем, как живут дроу, или же обычное безнадежное прозябание в ожидании смерти.

Бренор и все мы увлеклись общим делом, и никогда я не чувствовал себя более полным жизни, чем в те дни, когда Мифрил Халл готовился к войне.

Глава 1
ДИПЛОМАТИЯ

Ее тяжелые золотисто-каштановые локоны развевались, а сама Кэтти-бри с жаром отбивала неуловимо мелькающие сабли дроу. Она была сильной женщиной — сто тридцать фунтов сплошных мускулов, закаленных и тренированных жизнью с народом Бренора. Она умела обращаться даже с молотом и наковальней.

С мечом она тоже прекрасно управлялась, а ее новый клинок с навершием в виде головы единорога, сделанным из белого металла, далеко превосходил любое оружие, какое ей приходилось когда-либо держать в руках. Все же в этот день противник жестоко теснил Кэтти-бри и совершенно явно превосходил ее в умении. Впрочем, мало кто во всех Королевствах мог бы сравниться в мастерстве владения клинками с Дзиртом До'Урденом, воином-дроу.

Он был примерно такого же роста и комплекции, что и Кэтти-бри, может, на пару фунтов потяжелее, и все его тело сплошь состояло из тугих мускулов. Белые волосы, почти такой же длины, как и у девушки, были такими же густыми, а гладкая эбеновая кожа блестела от пота, что было лестным подтверждением умения и ловкости противницы.

3